Госзаказ для крупных производителей спутников

Компания Northrop Grumman ориентируется на государственный заказ, и одновременно с этим видит хороший рынок в «пересечении государственного и коммерческого секторов». Airbus также намерен отрабатывать возросший в Европе запрос на безопасную (то есть, государственную и военную) связь. При этом компания видит растущее значение земного сегмента с программно-определяемой сетью и расширяет сотрудничество с производителями компонентов. Однако, пока Европа уделяет гораздо меньше внимания разработке защищенной связи, чем это делает США. И выделяет меньше средств. Аналогично Lockheed свой главный источник доходов видит в военной связи. Разработчик готов предоставить глобальное решение, для чего ему необходима международная координация, которую могут обеспечить только правительственные структуры. Boeing уверен, что линия между гражданскими и правительственными сервисами сильно размыта, особенно в области защиты связи. Поэтому технологически их делить по большому счету смысла не имеет. К тому же многие коммерческие клиенты всё равно работают по госзаказу.

Гибкие спутники начали приносить доход. Технология появилась более 10 лет назад, но сейчас операторы научились извлекать из неё доход, оправдывающий повышенную цену гибких аппаратов. На относительно ближайшее будущее разработчики прогнозируют активизацию освоения средней орбиты, а также необходимость создания спутника, работающего в рамках стандарта 3GPP и бесшовно интегрируемого в облачные сервисы. И, разумеется, в программно-управляемую защищённую сеть для военных структур.

Малые спутники как набор программного обеспечения

Удешевление запуска и производства самого космического аппарата (КА) стало огромным шагом в демократизации космоса: спутники стали доступны некрупным компаниям и университетам, за их производство активно взялся частный сектор. В свою очередь эти процессы изменили и космическую индустрию. Сейчас одним из важнейших факторов становится переход к массовому производству малых аппаратов.

Помимо традиционных секторов, в которых успешно развиваются малые спутники — связь, дистанционное зондирование земли (ДЗЗ) и Интернет вещей (IoT) — открываются новые рынки, например, исследование Луны. ESA и NASA становятся заказчиками лунных исследовательских, транспортных и коммуникационных аппаратов, формируя первоначальный спрос и стимулируя развитие технологий.

Разумеется, крайне популярный сегодня подход к сервисам со стороны программного обеспечения не оставил в стороне и индустрию малых КА. Уже существуют компании, которые разрабатывают спутники как набор софта, рассматривая комплектующие как сопутствующий товар. Такой подход, по мнению разработчиков, позволяет наиболее точно соответствовать требованиям заказчика как по техническим характеристикам, так и по стоимости. К тому же, это позволяет более спокойно относиться к такому острому сейчас вопросу, как устойчивость поставки комплектующих. Платформа и базовый набор программного обеспечения требуют только установки драйверов оборудования заказчика. К тому же, это позволяет сосредоточиться не на технологиях, а на конкретном продукте, который будет предложен на рынке.

Ещё одна не менее востребованная в последние несколько лет отрасль – малые геостационарные аппараты. Небольшие (до 400 кг) телекоммуникационные спутники позволяют операторам выходить на рынок с меньшими инвестициями, постепенно сосредотачивать пропускную способность на перспективных рынках, оперативно защищать орбитально-частотный ресурс. Серьёзным фактором популярности малых геостационарных КА стало стремление многих стран обеспечить защиту собственной критической информации.

Крупные производители — Boeing, Airbus, Lockheed, Thales и Northrop — уверены, что уровень «10 больших геостационарных аппаратов в год» стабилен и вряд ли в ближайшее десятилетие сильно изменится. Малые спутники пойдут отдельной категорией и на классический рынок не повлияют. Хотя бы по той причине, что малый геостационарный КА никогда не предоставит оператору той цены переданного мегабайта, как большой спутник высокой пропускной способности (HTS). К тому же, пока ещё ни один из заявленных малых геостационарных аппаратов не отработал сколь-нибудь продолжительного времени, позволяющего сделать адекватные оценки этой технологии. Скорее всего они откроют новые нишевые рынки, не влияющие на текущий бизнес. Их конкурентами может стать виртуализированная платформа, реализованная на большом аппарате. То есть реализация облачного подхода: оператор пользуется сервисом, не задумываясь, на каком железе он реализован.

Вторым конкурентом малым КА могут стать системы орбитального обслуживания, которые активно развивает Northrop Grumman. Возможность продления срока службы геостационарных спутников может создать своеобразный вторичный рынок. Для каких- то нишевых приложений (например, для защиты орбитально-частотного ресурса или для быстрого выхода на какой-либо региональный рынок) могут использоваться аппараты с продлённым сроком активного существования (САС).

Производители малых КА тоже осознают важность госзаказа для старта бизнеса, но рассчитывают (или стремятся к этому) и на коммерческий успех в частном секторе. Поэтому они много говорят о балансе между государственным и частным заказом, а также о неудобной бюрократии, сопровождающей государственные контракты, но, при этом, терять такого заказчика не намерены. Особенно в условиях необходимости создания производственных линий для массового производства спутников.

Новые ракеты для нового рынка

На 2024 г. крупные игроки рынка запускающих услуг готовят несколько первых запусков новых ракет: и Arianespace, и ULA, и Blue Origin. SpaceX готовит новый пуск Starship, Япония намерена занять часть рынка, используя новую ракету H3. Помимо новых ракет-носителей (РН), производители активно модернизируют свои стартовые комплексы, чтобы обеспечить высокую частоту запусков. Пока рекордсменом считается SpaceX, запуская Falcon каждые четыре дня. Arianespace планирует запускать Ariane 6 каждые две недели. Однако тенденция к увеличению частоты пусков входит в некоторое противоречие с тенденцией к повторному использованию различных элементов.

Сегодня на рынке ощущается очевидный дефицит запусков. Одной из причин этого стал уход с рынка российских носителей. Второй – рост спроса из-за запуска больших группировок. Дефицит будет сохраняться ближайшие 10 лет. Потом, по мнению экспертов, рынок выйдет на уровень устойчивого спроса для поддержки и развития группировок. Новые носители должны этот спрос обеспечить. Для решение данной задачи разработчики увеличивают не только грузоподъёмность носителей, но и размеры обтекателей.

Все упомянутые игроки оперируют ракетами тяжелого класса, что, с одной стороны, позволяет выводить кластеры спутников на низкие орбиты, а с другой – создает проблемы логистического характера. С этим сталкивается сейчас SpaceX, видя какие проблемы вызывает у заказчиков необходимость ожидания заполнения всей ракеты. Поэтому провайдер пусковых услуг должен учитывать и этот фактор, и быть готовым запускать ракету не на полную доступную нагрузку.

Большой потенциал пусковые провайдеры видят в пилотируемых полетах, в том числе на Луну и даже на другие планеты. Здесь должны сработать те же механизмы, что и с запусками на низкую орбиту: рост спроса, повышение частоты миссий и, как следствие – падение цены. Разработка внеземных ресурсов — это фактор выживания человечества. Поэтому необходимо уже сегодня ориентировать космическую отрасль на активное освоение дальнего космоса с тем же энтузиазмом, с которым человечество сегодня работает в околоземном пространстве.

У стартапов, разрабатывающих свои ракеты (как правило, лёгкого класса), свой рынок и своё видение бизнеса: им тяжело конкурировать с крупными игроками по параметру «цена за килограмм на орбите» и они ищут свои ниши, свои бизнес-модели. Интересно, что, в свою очередь, крупные игроки не хотят упускать и этот сектор. В качестве примера можно привести компанию MaiaSpace — дочернее предприятие ArianeSpace, бизнес-модель которой, с одной стороны, позволяет опираться на ресурсы материнской компании для быстрой разработки ракеты, а с другой — осваивать недоступные крупным игрокам ниши.

Преимущества таких стартапов очевидны: во-первых, далеко не все заказчики готовы ждать коллективного запуска SpaceX. Во-вторых, многим требуются определенные показатели по вибрациям, ускорениям и пр. В-третьих, индивидуальным запуском можно вывести спутник на орбиту с точными параметрами.

Инвесторы на своей сессии говорили о более внимательном изучении всех тонкостей бизнеса, поэтому стартапы разрабатывают и запускают демонстраторы. Это несколько снижает темпы развития, зато увеличивает доверие со стороны инвесторов и страховщиков. Пример компании Astra, пережившей несколько аварий, несколько изменил взгляд игроков на параметры надёжности.

Инвесторы изучают космический бизнес

Инвесторы стали глубже вникать в нюансы космической отрасли. Если два года назад они финансировали бизнес, в котором практически не разбирались, то сейчас они начинают вникать в его детали. На рынке крайне отрицательно сказался тот факт, что многие компании выходили на публичные торги, будучи не готовыми к этому. В результате инвесторы негативно оценивали и успешные публичные космические компании. 

В ближайшее время на рынке сформируется адекватная система оценки активов, что благоприятно скажется на развитии действительно перспективных технологий и сервисов. К тому же, если в 2021-22 гг. много средств было вложено в технологии, то сейчас фокус смещается в сторону сервисов, способных приносить реальную прибыль. К тому же инвесторы крайне внимательно смотрят на наличие у стартапа работающей бизнес-модели.

Государственные структуры начинают действовать как коммерческий игрок, что дает им серьёзные преимущества, позволяя выбирать лучшие предложения. При этом они могут брать на себя риски, недоступные для частного инвестора. Примером невероятного успеха такой модели служит SpaceX. Но здесь госзаказчику не стоит останавливаться, поскольку рынку требуются альтернативы формирующейся монополии.

В работе с государственным инвестором стопором выступает бюрократия: оформление государственно-частного партнерства может затормозить развитие на год-два, что в современных условиях недопустимо.

НГСО становится мейнстримом

Операторы НГСО систем — в первую очередь, конечно же, Eutelsat/OneWeb и SES О3В— отмечают рост запроса на мультиорбитальные услуги. В ближайшее время мультиорбитальные сервисы должны коренным образом изменить правила игры на рынке спутниковой связи. Представитель Starlink на этом вопросе не фокусировался, но объявленное на WSBW партнерство c SES для предоставления широкополосного интернет-доступа на круизных лайнерах говорит само за себя. Вообще, в связи с высокой маржинальностью услуги в этом сегменте, тема обеспечения круизных лайнеров ШПД довольно активно обсуждалась на конференции. В основном разговор шел вокруг того, как обеспечить морскому (и вообще корпоративному) заказчику гарантированный уровень качества сервиса.

Не обошлось и без «Святого Грааля» (как его назвали сами участники) индустрии — абонентского терминала. Одним из самых важных заявлений, сделанных SpaceX на мероприятии, помимо сотрудничества с O3B, было то, что Starlink больше не субсидирует терминалы в связи с достижением точки безубыточности в производственном цикле. Теперь стоимость выпуска терминала соответствует его цене продажи (599 долл.). Можно представить какие огромные убытки нес SpaceX предыдущие годы, при общем количестве подключённых терминалов около 2 млн. штук. Размер таких субсидий составлял 1500-500 долл. на терминал. Таким образом Starlink перестал субсидировать терминалы и постоянно работает над их удешевлением. Это вынудило оператора выстраивать разные подходы в разных регионах (чего он поначалу делать не намеревался). Выйдя на рынок Латинской Америки Starlink понял, что там, в отличие от Северной Америки, никто не может платить за терминал. И оператору пришлось искать другие модели работы.

Загадочный новичок: Direct-To-Device

Этот сервис — двусторонняя передача сигнала со спутника на немодифицированный смартфон — стал, пожалуй, самым ярким дебютом 2022-23 гг. в телекоме вообще и в спутниковой связи, в частности. Буквально вчера про него никто ничего не слышал, и вдруг практически мгновенно о нём начинают говорить отраслевые СМИ, а крупные известные компании начинают входить в этот бизнес.

Даже его название — это импровизация, которая не отражает реальности. Как справедливо заметили на WSBW — оно создано инженерами для инженеров, не для абонентов. Поэтому правильный язык для пяти миллиардов пользователей мобильных телефонов ещё предстоит найти. Операторы считают, что нужно не фокусироваться на спутнике, а каким-либо образом показать абоненту возможность подключения в любом месте.

Технологии тоже впечатляют: AST в апреле 2023 г. осуществила первый звонок, в июле провела сеанс связи 4G LTE, в итоге добившись устойчивой скорости в 10 Мбит/с на телефон. Новые модемы Snapdragon могут работать со спутниковой системой Iridium, а со смартфонов некоторых моделей можно послать сигнал бедствия через Globalstar или Beidou. Omnispace отрабатывает технологию 5G NTN в космосе.

Два лидера нового направления — AST и Lynk — считают, что D2D сервис — это просто расширение возможностей сотовой сети. Поэтому себя рассматривают исключительно как партнеров операторов мобильной связи. Это, по их мнению, беспроигрышный бизнес, модель «win-win». К тому же, партнерство с сотовым оператором решает самую серьёзную проблему любого коммуникационного бизнеса — регуляторику.

Iridium считает более правильным заход со стороны производителей телефонов, потому что сервис, который предоставляют операторы, зависит от возможностей телефонов. В будущем D2D имеет шанс стать одним из самых массовых спутниковых приложений, наряду со спутниковой навигацией и погодой. Но есть один нюанс: за GPS и погодные сервисы абонент ничего не платит. По крайней мере акцентированно.

И вопрос оплаты интересует, конечно же, потенциальных инвесторов, поскольку для формирования нормального сервиса потребуется большой капитал. К тому же пока остается открытым вопрос: кто будет платить — абоненты, операторы или производители смартфонов? Есть примеры, когда удачный сервис был встроен в бизнес компании, но монетизировать его в полной мере не получилось. Так, например, получилось с функциями IoT в бытовой технике. К тому же, на бизнес D2D действует тот же фактор, что и на все низкоорбитальные коммуникационные системы: часть спутников впустую обслуживают океанские просторы, снижая общую эффективность системы. Возможно, имеет смысл не торопиться и продвинуть существующий сегодня сервис передачи кратких сообщений (в первую очередь — сигналов бедствия), оценить его прибыльность, отработать бизнес-модели. И уже потом переходить к передаче голоса и высокоскоростной передаче данных. На тот момент у сотовых операторов сформируются модели взаимодействия с провайдерами D2D услуг, а также свое видение этого бизнеса.

Между стратосферой и орбитой

HAPS – High Altitude Pseudo Satellite – предоставление коммуникационных сервисов при помощи беспилотных летательных аппаратов самой разной конструкции. Сторонники HAPS считают, что их стратосферные вышки должны занять нишу как раз между спутником и наземными башнями. А сейчас даже говорят о беспилотниках как об элементе мультиорбитальной услуги. 

Одним из самых распространённых применений предполагается восстановление связной инфраструктуры, разрушенной вследствие чрезвычайных происшествий.

Плюсы технологии в использовании стандартного телекоммуникационного оборудования, минусы - в невозможности развивать технологию от совсем простых конструкций. Для сертификации требуется надёжный и отработанный летательный аппарат.

Что касается телеком-регуляторики, то здесь HAPS позиционируется как очень высокая башня, поэтому сертификация не должна выходить за рамки того, что делают сотовые операторы.

Спектр для новых сервисов

Радиочастотный спектр — самый важный ресурс для любого спутникового оператора. Поэтому ему было уделено внимание на нескольких сессиях.

Операторы НГСО систем обсуждали, насколько важен приоритетный спектр, и, если у оператора его нет, насколько велики проблемы с координацией.

Регуляторы постепенно приходят к мнению, что спектр должен стать стал общим. Это будет способствовать развитию коммуникационных услуг во всем мире и не позволит создавать естественные монополии. Ведь у операторов сегодня есть все инструменты, чтобы предотвратить помехи: в первую очередь — цифровое управление полезной нагрузкой и электронное управление лучом. Поэтому старая приоритетная модель отошла в прошлое, спектр нужно делить на всех.

В вопросе использования спектра в D2D сформировалось два направления: первое — использование спутниковыми операторами диапазонов сотовой связи сотовых партнеров, второе — использование частотного диапазона, выделенного для спутниковой подвижной связи.

Первый вариант избавляет от проблем с регуляторикой и позволяет использовать сотовые телефоны. Но усложняет сами спутники, которые должны работать в разных диапазонах разных операторов-партнёров. Второй вариант (при наличии у оператора скоординированного ресурса) повышает надёжность сервиса, однако требует дополнительно радиочастотного модуля в смартфоне.

Особенно активные сторонники D2D считают, что не важно с какого диапазона начинать сейчас. Ведь скоро придётся работать во всех в принципе доступных диапазонах.

Операторы HAPS рассчитывают на ВКР-23, в повестку дня которой уже внесён вопрос присвоения диапазона для этого сервиса. Но, как и D2D, стратосферные башни, по замыслу разработчиков, должны работать в частотах оператора-партнера.